В студии Kaktus.media — Жолдошев Омурбек Бахридинович, рефракционный хирург, медицинский директор офтальмологического лазерного центра OLC, член европейского общества катаральных и рефракционных хирургов ESCRS, а также Габагуев Александр Юрьевич, офтальмохирург, врач высшей квалификационной категории, член европейского общества катаральных и рефракционных хирургов ESCRS.
— Какие методы предлагает современная офтальмология для восстановления зрения и для лечения катаракты?
Габагуев: — Прежде всего хочу сказать, что мы никогда не настаиваем.
У нас нет такой задачи — всех прооперировать, у всех исправить зрение. Если вам нравятся очки, если это часть вашего имиджа — пожалуйста. Это ваш выбор.
С катарактой — дело другое. Если не сделать операцию по поводу катаракты, то это грозит потерей зрения. И в этом случае используется один и тот же метод — метод замены нашего нативного хрусталика, то есть родного хрусталика, с которым мы родились.
Мы можем эту линзу поменять на искусственную. Это так называемый искусственный хрусталик, либо интраокулярная линза, очень много синонимов. И вот эти линзы могут быть совершенно разными.
Это и мультифокальные хрусталики, которые коррегируют возрастную дальнозоркость, близорукость разных абсолютно степеней, астигматизм. Причем такая линза позволяет пациенту получить свободу от очков, чем бы он ни занимался: водит ли автомобиль, читает книги, работает за компьютером… Полная свобода от очков. При этом очень важно сказать, что лечение и вид линзы подбираются индивидуально, исходя из потребностей пациента и его образа жизни.
— То есть вы не сможете проконсультировать онлайн?
Габагуев: — В Instagram клиники очень часто задают вопросы, что делать в моей ситуации. Чтобы получить ответ на этот вопрос, надо прийти в клинику OLC. Одна и та же ситуация, один и тот же диагноз — а лечение будет разным.
— А сами хрусталики совершенствуются? Что нового появилось в этой области?
Жолдошев: — Мультифокальные линзы начали использовать лет 10 тому назад.
У таких линз масса преимуществ, но есть и некоторые недостатки. К счастью, технологии не стоят на месте. Пару лет назад американская корпорация Alcon предложила хрусталики Vivity. Это последнее поколение линз. Совершенно уникальная технология.
Ни одна другая фармацевтическая компания не обладает аналогичной технологией.
И эта линза лишена недостатков своих предшественниц.
Габагуев: — Идеального хрусталика нет, и любой хрусталик, даже наш нативный, который создан природой, он может давать какие-то огрехи и какие-то нечеткости, в том числе радужные круги. Хрусталик Vivity кратно снижает вероятность возникновения побочных эффектов.
На чем основано действие этих хрусталиков?
Монофокальные хрусталики, которые дают зрение вдаль, пропускают все 100% света, мы видим прекрасно вдаль, нет никакого разделения света. Есть мультифокальный хрусталик, у которого есть такие кольца, как кольца у дерева, с разной диоптрийностью, которые позволяют видеть на разных дистанциях. Это сложная оптика, она распределяет световой пучок на разные фокусные точки. Этот хрусталик может дать вам стопроцентное зрение на расстоянии 37-38 см. И следующая модель — Vivity — это хрусталик с расширенной глубиной фокуса, благодаря чему мы получаем хорошее зрение на всех дистанциях без потери качества. Именно за такими линзами будущее. И если бы я мог выбирать, то всем своим пациентам рекомендовал бы именно такие линзы.
— И в Кыргызстане уже применяют такую линзу?
Жолдошев: — Да, мы с гордостью можем сказать, что провели такую операцию на оба глаза нашей пациентке. И она уже восстановилась после операции. Она просто счастлива. Она до операции и вдаль носила очки, и вблизи носила очки. И все равно качество зрения было низкое из-за катаракты. И все эти проблемы были решены одной имплантацией.
— И эта технология в мире применяется два года? Я почему спрашиваю про сроки. Мы, очкарики, очень трепетно к своему зрению относимся. Мало ли что случится после операции…
Габагуев: — Давайте я расскажу немножко подробнее. Сам материал этого хрусталика используется уже многие годы. Это уже проверенная годами линза.
Но именно ее технологическая начинка, именно оптика, — современная. Кроме того, эта линза прошла все необходимые медицинские процедуры и проверки. Ну и по миру уже тысячи довольных пациентов. И по заверениям наших коллег в зарубежных клиниках — это что-то действительно революционное.
— А если у человека нет катаракты? Ему можно ставить такую линзу?
— Повторю еще раз. Мы будем смотреть в каждом конкретном случае. Но лазерная коррекция — это все-таки методика первого выбора. Более взрослым пациентам мы предлагаем право выбора, озвучив все плюсы и возможные побочные эффекты.
— Давайте вернемся к линзам Vivity. Если пациент придем к вам, скажем, завтра, то когда он сможет попасть на операцию?
Жолдошев: — Готовых линз у нас нет. Каждая линза изготавливается индивидуально под параметры конкретного пациента. То есть мы ставим диагноз, снимаем показатели и отправляем их на завод. Производство и доставка займут некоторое время. До трех месяцев.
Габагуев: — Хочу дополнить, что у нашей пациентки была катаракта. И ей в любом случае надо было менять хрусталик. Но хрусталик Vivity обеспечил ей полную свободу от очков. Вернул полноту зрения. Сейчас требования современного человека несколько выше, чем это было несколько лет назад. И современные пенсионеры уже совсем другие. Они не хотят просто сидеть дома. Это люди с высоким требованием к качеству жизни, которое напрямую зависит от качества зрения. И вот современные разработки созданы именно для таких людей.
— Линза Vivity может решить, например, имеющиеся у меня проблемы со зрением. Возникнет ли в будущем у меня катаракта, если я поставлю такой хрусталик?
Габагуев: — Нет, не возникнет. Потому что катаракта — это помутнение белка. А тут мутнеть нечему.
— А может быть у меня и не будет никогда катаракты?
Габагуев: — Катаракта возникает у каждого человека в определенном возрасте. Просто, увы, не все доживают до этого возраста. Это так же, как у каждого человека появятся морщины и седина. Катаракта – это глобальная проблема. Миллионы и миллионы людей теряют зрение из-за катаракты. Даже в современном Кыргызстане, при наличии огромного количества специалистов, офтальмологов, клиник, к сожалению, люди очень часто запускают свое зрение до того момента, когда перестают видеть.
Поэтому я настоятельно рекомендую при любых проблемах со зрением обращаться к офтальмологу. Потому что в запущенных случаях возможности офтальмологии резко сокращаются. Увеличивается и риск послеоперационных осложнений. То есть чем раньше пациент к нам обратится, тем меньше риск возникновения осложнений.
Как бы мы сейчас тут красиво все ни говорили, к сожалению, любая медицинская процедура, она может сопровождаться осложнениями.
— Одна из причин, почему люди поздно обращаются к врачу, — они боятся боли. Они понимают, что нужна операция, а значит будет больно. Насколько травматична операция по замене хрусталика?
Габагуев: — Современная офтальмология вышла на такой уровень, что риски просто минимальны. Что касается боли, то мы даже общего наркоза не делаем. Только капли. Тут мы общего наркоза не дадим, чтобы вы поняли. Отсюда можно понять, что это относительно простая, быстрая операция.
— Так еще страшнее. То есть я буду лежать и все видеть?
Габагуев: — Это совсем не страшно. Иногда нам пациенты говорят на операции: «Как все красиво!» Я сам несколько недель назад у Омурбека Бахритдиновича делал лазерную докоррекцию. Все видел. Могу сказать, что это не страшно.
И вот тут мы перешли к моей любимой рубрике «Мифы офтальмологии». И только что вы развенчали главный миф: офтальмологи никогда не ложатся на коррекцию, предпочитают очки.
Габагуев: — Мы тут с вами развенчаем сразу несколько мифов. На самом деле офтальмологи тоже люди. И у них тоже возникают проблемы со зрением. Так что первый миф — офтальмологи не делают себе коррекцию. Делают, я яркий тому пример. Я сделал около десяти лет назад. А до того был очкариком, минус у меня был небольшой, но мне это мешало. Все это время я видел очень хорошо. И вот я попал в тот небольшой процент пациентов, у которых иногда происходит регресс. Я вполне мог обходиться без очков. Но я-то привык видеть идеально, поэтому сделал докоррекцию. Потому что я веду активный образ жизни: и в теннис играю, и на доске катаюсь, и работаю… Поэтому обратился к Омурбеку Бахридиновичу. И мы тут развеиваем второй миф, что нельзя сделать второй раз лазерную коррекцию. Можно. И сейчас у меня зрение полторы единицы.
— То есть вы видите всю таблицу офтальмологов?
Габагуев: — Практически да.
— А когда у вас случится катаракта, вы замените хрусталик? Несмотря на то, что у вас прооперирован глаз?
Габагуев: — У меня дважды прооперирован глаз, и никаких противопоказаний к замене хрусталика, когда это понадобится, нет.
— И давайте в конце нашего разговора еще раз отметим, что теперь в Кыргызстане появилась линза Vivity. В чем ее преимущества?
Жолдошев: — Эта линза корректирует дальнозоркость. Эта линза корректирует близорукость. Эта линза корректирует астигматизм. Дает высокое качество зрения.
При этом расширяются показания для ее имплантации. Очень часто мы не могли использовать мультифокальную сложную оптику из-за наличия сопутствующих каких-то патологий. При этой линзе мы можем оперировать человека с различными заболеваниями. Она нас не ограничивает в выборе пациента. Поэтому мы очень счастливы, что все достижения офтальмологии доступны и в Кыргызстане — в клинике OLС.
